Легендарное «письмо запорожцев султану» и крымский поход Ивана Сирко

21.09.13 12:22 - Андрей Подволоцкий «фрАза»

Известный борзописец Олесь Бузина в своей нашумевшей (от слова «шум» — накипь, что образуется при варке бульона) книге «Тайная история Украины-Руси» порадовал читателей многими «гысторическими» открытиями, в частности таким: «...Кто не знает картины „Запорожцы пишут письмо турецкому султану“! Да и как можно не знать этот шедевр, если тиражируют его даже на конфетных коробках (для детей) и сигаретных пачках (для курильщиков)...

...Меньше знают другое — никакого такого письма запорожцы не писали. Да и просто не могли писать. Все это миф, выдумка, а письмо — не исторический документ, а всего лишь литературное произведение».

И чуть ниже: «...был ли автором этого письма именно Сирко? Запорожский кошевой не раз и не два мстил татарам за разоренные украинские села. Но есть в его биографии и одно темное пятно, на которое тот же Яворницкий не смог закрыть глаза. В 1677 году турки и татары осадили Чигирин. Русские войска и украинские казаки гетмана Самойловича отбили их. Но, как пишет Яворницкий, „ни в деле под Чигирином, ни во время бегства неприятелей в запорожскую степь Сирко и запорожцы участия не принимали и врагов не преследовали“. Нашел он (Яворницкий?! — А.П.) и причину странной пассивности того, кого турки величали за жестокость к ним „Урус Шайтаном“ („русским чертом“), — подкуп!»

Вот уж действительно — в огороде бузина... Письма, значит, никакого не было (?!), но вопрос, был ли автором его Сирко, г-на Бузину ставит в тупик (?!!). И так как выйти из него (тупика) Бузине по жизни не удается, он неожиданно проявил поистине «астрономические познания» и нашел-таки «темное пятно». Заодно разобрался и со средневековой коррупцией.

О коррупции я говорить не буду. А вот о пресловутом «письме турецкому султану» поговорить в свете тех далеких исторических событий нужно.

Таки было!

Действительно, того оскорбительно-шутовского письма османскому султану в официальной дипломатической переписке запорожцев никогда не было, оно является плодом чьего-то литературного творчества. Прообразом того письма был другой, также пародийный, «лист» польского короля Сигизмунда ІІІ cултану Осману ІІ после Хотинской битвы (1621 г.), в котором султан именовался «кобыльником», «сыном черта», «дедичем адским» и проч. «Казацкий» же вариант того письма оказался еще более «смачным» по языку, посему его любили читать все неприятели османского владыки. В 1683 г. при осаде турками Вены в чью-то голову пришла светлая мысль перевести казацкое письмо на немецкий язык и распространить его в виде открытки среди защитников города (один экземпляр той открытки до сих пор хранится в Венской национальной библиотеке). Так «письмо» стало мощным пропагандистским оружием и позже было переведено на русский, французский и английский языки.

Однако было в истории казачества и другое письмо, чья достоверность не вызывает никаких сомнений. И писал его атаман Иван Сирко. Вот только адресат был другой... («...Уж не царь ли московский?» — с ужасом подумал Бузина).

Великий атаман

Атаман Иван Сирко был родом из г. Мерефы, что под Харьковом, однако большую часть жизни провел на Сечи, где, начиная с 1663 г. и до смерти в 1680 г. 13 раз избирался кошевым отаманом. Отчаянный рубака, гроза турок и татар, он, по подсчетам историка Д. И. Яворницкого принимал участие в 55 битвах (не считая мелких стычек), и почти во всех праздновал победу. Татары за жестокость называли его «урус-шайтаном» (русским дьяволом) и пугали им своих детей, а польский король Ян ІІІ Собесский писал, что Сирко «воин славный и в ратном деле большой мастак».

Иван Сирко на картине Ильи Репина

В 1659 г. Сирко оказал неоценимую услугу Московскому государству, когда после несчастливой для московитов Конотопской битвы ударил по крымским улусам, чем расстроил планы гетмана Ивана Выговского и хана Мехмет-Гирея. В том же году он приложил руку к свержению Выговского и избранию гетманом московского ставленника Юрия Хмельницкого.

При всем при этом запорожцы под руководством Ивана Сирко вели независимую политику. Более того, Сирко начал сам добиваться гетманства, что не нравилось генеральному судье Ивану Самойловичу, который тоже стремился стать гетманом. Когда в апреле 1672 г. Сирко (в преддверии новых гетманских выборов) вез боярину Григорию Ромадановскому в подарок пленного белгородского мурзу Тенмамбета, то в местечке Новые Санжары был схвачен полтавским полковником Федором Жученко (к слову сказать,тестем Кочубея и Искры) и закован в кандалы (мурзу и выкуп за него пан Жученко, ясно-понятно, присвоил себе). Иван Самойлович объявил, что Сирко злоумышлял бунт против царя, и просил Алексея Михайловича послать Сирко туда, куда Макар телят не гонял. Царь прислушался к просьбе Самойловича, и сослал атамана в Тобольск (как говорил позже сам Сирко, «к соболям запроторили»), а Самойлович как безальтернативный кандидат был избран гетманом и утвержден царем на этой должности.

И. Д. Сирко (реконструкция по черепу Г. Лебединской)

К счастью, атаман не долго был в сибирской ссылке. Уже пятого июля 1672 г. польский посол Христофор Ковальский просил от имени короля Михаила Вишневецкого (к слову, из рода Дмитрия Вишневецкого, «Байды») вернуть Сирко как доблестного воина и верного слугу двух великих государей (по Андрусовскому перемирию 1667 г. Запорожская Сечь находилась под патронатом московского царя и польского короля одновременно) для охраны общей границы. Просили за атамана и запорожцы. Посему Алексей Михайлович сменил гнев на милость и вернул-таки его летом 1673 г. на Сечь, предварительно взяв с него в присутствии патриарха Питирима и ближних бояр личную клятву на верность.

Янычарские гости

А на границе действительно была горячо. В то время, как Сирко за казенный кошт катался до Тобольска и обратно, турки разбили поляков, взяли крепость Каменец-Подольский и угрожали пойти то ли на Киев, то ли на Варшаву. А уж запорожцы для турок были как чирей на одном месте. В Стамбуле дали приказ приступить к окончательному решению «запорожского вопроса».

План турок был прост и в то же время грандиозен. В декабре 1675 г. на Запорожье был тайно отправлен янычарский десант (по данным Яворницкого, численностью около 15 тысяч человек). Они должны были подобраться к Сечи, взять ее приступом, а запорожцев убить или взять в плен. Расчет был на то, что на Рождество (по окончанию поста) казаки упьются вусмерть и не окажут серьезного сопротивления. А так как 1 января казаки всегда избирали нового атамана и старшину, и на Сечи должны были оказаться почти все казаки, их должно было прихлопнуть одним махом.

Аллах поначалу благоволил этому плану. Крымский хан известными ему дорогами, прямиком через заснеженную Степь, вывел отряд янычар к Сечи. Ночью по льду янычары перебрались через Днепр. Более того, янычарам удалось тихо снять охрану и через одну из калиток просочиться в саму Сечь. Очевидно, янычары ждали только сигнала, чтобы начать резню.

Актриса Мариетта Капнист-Сирко, наследница рода Сирко

И тут случилось чудо. Один из казаков, по прозвищу Шевчик, случайно выглянул в окошко куреня и увидел на улицах Сечи турок. Мгновенно протрезвев, он разбудил своих товарищей. Они тихо оделись, вооружились, и по знаку куренного атамана отрыли стрельбу из окон по янычарам, причем одни казаки стреляли, а другие заряжали ружья, обеспечивая беспрерывную пальбу.

Янычары запаниковали, их аги (командиры) потеряли управление, а так как турок набилось на Сечь как сельдей в бочку, то каждый выстрел казаков попадал прямо в цель. Проснулись казаки и в других куренях и догадались поступить так же. Численное преимущество янычар обернулось против них же. Поддавшись панике, янычары бросились бежать, давя друг друга. Хан, не разобравшись в ситуации, посчитал, что янычары попали в засаду, и вместо того, чтобы остановить бегущих и пойти на новый приступ, сам задал стрекача. К утру на улочках Сечи лежало около тринадцати тысяч убитых янычар, еще полтораста турок (в т. ч. и 4 аги) попали в плен. Сами казаки потеряли около 50 человек убитыми и 80 ранеными.

Отслужив утром молебен Богородице за воистину чудесное спасение, казаки собрали оружие, а тела убитых турок два дня вывозили на Днепр, где спускали под лед в пять больших полыней.

Однако казаки ужаснулись тому, как близко они были от гибели. Еще более задела их неслыханная дерзость турок и татар. Посему Иван Сирко в конце июля 1676 г. собрал казацкую раду, где было решено нанести татарскому хану, так сказать, ответный визит.

Наш ответ Чемберлену

Атаман отобрал лучших казаков, преимущественно конных, числом около 20 тысяч. Направившись сперва вдоль Днепра (якобы на приднепровские турецкие города), они резко развернулись и через Степь рванули к Крыму, но не к Перекопу, а к Сивашской переправе, через которую и вторглись в Крым. Казаки разделились на несколько отрядов: один из них во главе с Сирко остался сторожить переправу, а остальные рассыпались по Крыму, где начали, что называется, «отводить душу», но с условием не позже, чем через пять дней, вернуться.

Никогда еще ханство, чьи огланы в свое время сами жгли Москву и Киев, не знало такого погрома. Казаками были разорены города Гезлеве (Евпатория), Ак-Мечеть и даже столица — Бахчисарай (!). Хан Селим-Гирей бежал в горы, собрал отряд, и двинулся на Сиваш. Но и тут удача ему не улыбнулась. Увидев отряд Сирко, он решил, что это и есть все казацкое войско, и приказал его атаковать. В это время в тылу показались возвращавшиеся с добычей казаки. Они быстро смекнули, что к чему, и подняли захваченные у татар знамена, а когда приблизились вплотную, ударили татарам в спину. Хан снова вынужден был бежать.

Запорожцы вернулись на Сечь, уводя с собой семь тысяч освобожденных христианских пленников, шесть тысяч татарского «ясыря» и около 18 тысяч голов скота.

В том же походе случилось событие, которое позже вошло в песни и думы. Атаман предложил освобожденным христианам решить, идут ли они «на Русь», или возвратятся в Крым. Четыре тысячи пленников решили вернуться на родину, но три тысячи (т. н. тумы, рожденные уже в неволе), решили вернуться в Крым. Атаман отпустил их, но вскоре вслед за ними послал погоню, которой приказал вырезать изменников. Узнав же о выполнении приказа, Сирко якобы сказал: «Спите, братья, до Страшного суда, вместо того чтобы размножаться в Крыму меж бусурманами на наши молодецкие головы и свою вечную без крещения погибель».

Что касаемо татарских пленных, то часть из них Сирко отправил царю, часть — гетману Самойловичу, а остальных, числом 4 тысячи, решил вернуть хану за выкуп. Был составлен список пленных с указанием суммы выкупа, а к списку атаман присовокупил официальное письмо Его Ханской Милости Селим-Гирею, датированное 23 сентября 1676 г. Текст письма, довольно пространного, наполненного большой иронией и сарказмом, сохранился до наших дней. «...Не мыслили же мы, Войско Низовое Запорожское, входить в войну и неприязнь с Вашей Ханской милостью и со всем крымским панством, если бы не увидели ее начало с вашей стороны... И так как ваши действия огорчили нас и принесли нам, Войску Запорожскому, досаду, то мы, по примеру давних пращуров и братьев наших, решили постараться за обиду и огорчение воздать, и отомстить Вашей Ханской Милости и всему Ханству равным за равное, но не тайно, как Вы сделали, а открыто, по-рыцарски...» — писал атаман хану.

На время обмена пленными между крымчаками и запорожцами было заключено перемирие, которое продлилось до следующего года. Запорожцы разошлись по промыслам, а в Сечи осталась их малая часть. Потому запорожцы и не приняли участие в защите Чигирина. (К слову сказать, за 2 года до того Чигирин без боя захватил все тот же Сирко, уговорив мятежного гетмана Петра Дорошенко сдаться на милость царю). Но и подкупа (как пытался представить «друг» Сирка гетман Самойлович) никакого не было — просто татары отдавали выкуп за пленных. Тут Олесь Бузина попал пальцем в небо.

Более того, версию о гипотетическом подкупе Сирко, которую, как пишет Яворницкий, Иван Самойлович «нашептал» московскому стольнику Василию Тяпкину, Бузина выдал за суждение... самого Дмитрия Яворницкого, чем совершил банальный исторический подлог.

Нужно сказать, что зимой 1677 г. царь Федор Алексеевич посылал на Сечь подьячего Емельяна Шестакова для расследования этого случая, и тот вины запорожцев не нашел.

Могила Ивана Сирко в с. Капуловка, Никопольский р-н, Днепропетровская обл., Украина

Итоги подведем, как говорит один украинский классик.

Письмо-то запорожцы писали: едкое и колючее, хотя и без «соленых» словечек, не приемлемых в дипломатической переписке. И к сему письму крымскому хану Селим-Гирею был более чем достойный повод. Но, похоже, Олесю еще в детстве в глаза попали осколки разбитого зеркала Снежной королевы, посему в украинской истории он видит исключительно «темные пятна», но зато пребывает в щенячьем восторге от своих славных землячков типа Федора Жученко, Василия Кочубея и Ивана Искры...

Теги: Олесь Бузина, Иван Сирко, отаман, Русь, Украина