Айн-Джалут, или последняя битва монголов

Когда-то прославленный Саладин в 1187 году в Хатинском сражении недалеко от Айн Джалут наголову разбив крестоносцев, заставил взятых в плен баронов и князей встать перед ним на колени, включая самого Ги де Лузиньяна, короля Иерусалимского королевства. Кутуз, по его примеру, также вознамерился поставить Кит Бука на колени. Но не удалось ему это.

«Не бывало такого, чтобы господин вставал на колени перед своим слугой», – презрительно ответил ему Кит Бука. Не получил Кутуз удовольствия лицезреть перед собой коленопреклоненного Кит Бука, пришлось ему смириться и выносить приговор гордо стоящему перед ним врагу: «Ты, дикий язычник, пролил несметное море невинной крови, погубил много родословных вельмож и благородных воинов! Знай, что теперь пришёл и твой черёд, будешь предан мученической смерти».

Кит Бука отвечал: «Я достойно сражался за своего господина и достойно умру за своего господина, не сможешь ты равняться со мной. Ибо ты гнусный раб, подло захвативший престол, убийца своего покровителя. Я не убиваю, как ты – из-за спины. Я в честном бою сражаюсь за своего господина».

Он знал, что Кутуз и Бейбарс происходят от кипчакско-тюркских племён, побеждённых монголами и нашедших убежище в Мисире. Знал и то, каким путём они стали султаном и военачальником Мисирийского государства. И продолжал Кит Бука: «Можешь меня убить, не согнусь перед тобой, знай, что не ты меня убиваешь по своей силе, а потому как это угодно Вечному Небу. Ни на мгновение не обольщайся, ни на ноготок не восхваляйся. Как доведется Великому Хану узнать о ваших злодеяниях – рабов презренных, разразится он гневом, как бушующее море. Примчатся сюда наши воины, и копыта монгольских коней сравняют земли от Азейрбаджана до Мисири. Я – обычный воин Хулагу хан. Таких как я – у него тьма тьмущая, придут они взыскать ответ с тебя».

Звучала в его словах убеждённость в том, что монголам суждено править всем миром, и наделены они правом – быть хозяевами всем народам. Ибо так ими воспринималось предназначение Великой империи Чингисхана. Кутуз, сжигаемый ненавистью и жаждой мести, четвертовал Кит Бука и, как он это сделал раньше с гонцом хана Хубилая, насадил голову Кит Бука на пику и пронес его по всей Палестине, Сирии и Мисире.

***

Монголам было чуждо неуважительное отношение к пленённым врагам знатного рода, их военачальникам. Они не позволяли себе казнить их пытками, глумиться над их останками. По их понятию только предатели, ничтожные рабы заслуживают унизительную смерть. Доблестные же батыры, знатные нойоны удостаивались почётной смерти без пролития крови и с торжественным захоронением.

Мы хорошо знаем, как почтительно Чингисхан предал смерти Джамуху, своего анду, впоследствии ставшего главным соперником в борьбе за ханский престол. Был казнён без пролития крови и князь Мстислав Киевский после битвы на реке Калка в 1223 году. Восхищённый доблестью Хорезмского султана Джелал ад-Дина, Чингисхан запретил своим лучникам застрелить его, когда тот переплывал реку Инд.

Батый хан даровал свободу воеводе Дмитрию в знак уважения к его геройству при обороне Киева в 1240 году. Хан Хулагу казнил халифа, властителя древнего Багдада, без пролития крови. Толуй и Субэдэй после битвы у Унэгэн Даба захоронили с почестями киданьского полководца Алтын улуса. Монгольский полководец Соритай хорчи при походе в Корею был восхищён доблестью военачальника Хун Мёнг, бесстрашно оборонявшего крепость Чачжу, и отпустил того на свободу. А Кутуз, учинивший казнь монгольского полководца, спустя немного времени, нашёл бесславную смерть.

И там, на Голанских высотах Израиля – земли проклятой, где вечно клубится дым войны и проливается кровь – в последний раз тёплый ветер приласкал седые волосы на висках монгольского батыра, гордо встретившего свою трагическую кончину.

***

Конец предателя

Почти никто из монголов не выжил в той кровавой сече. Кому чудом удалось остаться в живых – бежали в Дамаск, Хомс, Баалбек. Назначенные во многих городах и поселениях Сирии монгольские наместники и их немногочисленная охрана оказались беззащитны, началось повсеместное отступление.

Основные силы Хулагу хана находились далеко, в Северной Армении и в Иране. Бейбарс вплоть до Алеппо преследовал отдельные отступающие обозы монголов, поголовно уничтожая всех, не щадя и их семьи. Находившаяся в Хамаде семья Кит Бука – жена и его дети – была препровождена к Кутузу, который ни минуты не сомневаясь, приказал всех их умертвить. Были казнены и те из местной знати, кто в свое время примкнул к монголам.

Но самая жестокая участь ждала христиан Дамаска. Кутуз, победным шествием войдя в город, праздновал свой триумф, подвергая их поголовному истреблению. Были испепелены до основания культурные ценности христиан Сирии, которых даже самые фанатичные приверженцы ислама из династии арабских Омейядов и полудикие курды из Фатимидов – Айюбидов оставили нетронутыми. На этом он не остановился. По всей Сирии развернулись гонения на христиан.

Очевидец того времени писал, что пролитая кровь крестоносцев на много превысила кровь мусульман, пролившуюся во время нашествия Хулагу хана. Алчность крестоносцев Акры, Тира и Сидона обернулась потоком христианской крови по всей Сирии, разрушением культурных и религиозных ценностей христианства. Крестоносцы окончательно потеряли свои владения в юго-западной части Сирии.

***

Все султаны, участвовавшие на стороне Кутуза в битве при Айн Джалут были награждены земельными владениями. Султан Муса, который в критический момент сражения покинул правое крыло монгольских войск, что оказало решающее влияние на исход сражения, сохранил право владеть своими землями. Эти земли были оставлены ему монголами за то, что он изъявил верность служить им. Двойное предательство было вознаграждено.

Но Бейбарс, ближайший сподвижник при битве Айн Джалут, который завершил успех, преследуя монголов через всю территорию Сирии, и захватил немало монгольских гарнизонов в разных городах вплоть до Алеппо, был обделён милостью Кутуза. С давних времён между ними имелся узел противоречия. Кутуз в свое время участвовал в заговоре с целью убийства Актая, правителя бахрейцев. А Бейбарс являлся одним из доверенных лиц Актая.

Их взаимные распри временно утихли перед лицом острой необходимости объединиться против общего сильного врага – у каждого из них имелись счёты с монголами. Как было записано в источниках, Бейбарс рассчитывал, что Кутуз назначит его султаном Алеппо, но этого не случилось. И старая неприязнь вновь вспыхнула, но стала ещё более непримиримой. Один из них должен будет уступить, двум султаном не сидеть на одном троне. Кутуз обоснованно остерегался усиления властолюбивого и сильного Бейбарса.

***

В источниках описывается, что по завершению успешного похода в Сирию, Кутуз наконец решил возвращаться назад в Мисир. По пути развлекался охотой. Однажды застрелил из лука не то зайца, не то лису. Когда он подскакал к убитой добыче, к нему подбежал некто, видимо, заранее подготовленный Бейбарсом. Тот человек перед этим был приговорён к смертной казни, но Кутуз его помиловал. В благодарность за свое спасение он поклялся на веки быть ему верным и попросил разрешения прикоснуться к его правой руке, чтобы получить благословление.

Ничего не подозревая, Кутуз протянул ему руку, и тут стоявший рядом Бейбарс выхватил саблю из ножен и отрубил эту руку. Затем зарубил его вовсе. Сопровождавшие Кутуза приближённые были захвачены врасплох и потрясены. Наверняка были сторонники Бейбарса и среди сопровождающих Кутуза. По возвращении в Мисир вся слава великой победы над монголами досталась не Кутузу, а Бейбарсу, толпа с ликованием встречала его в Каире.

Бесславно кончил Кутуз, зарублен руками своих же людей. Победитель монголов не был достоин того чтобы погибнуть на поле брани. Когда-то он свергнул своего султана Айюбида, воспитавшего его и доверившего ему командование войском мамлюков. Свергнув султана, Кутуз затем безжалостно умертвил и его сына. Прав был Кит Бука нойон, ничуть не сомневаясь, что по воле Хух Тэнгри жизнь предателя закончится жалкой смертью. Предателей убивают предатели.

***

Сильно опечалился Хулагу хан, когда ему донесли о гибели его верного полководца. Но не мог он идти войной на Мисир, мстить за смерть своего нукера. Хан стоял перед лицом ещё более сурового вызова, чем поражение его отдельной армии в Айн Джалут.

После смерти Великого хана Мункэ, между родными братьями Хулагу, Хубилаем и Аригбухой, вспыхнула борьба за ханский престол. В самой вотчине монголов разгорелось пламя междоусобной войны, родные братья с оружием пошли друг на друга, началась взаимная резня. Эта междоусобица продолжалась четыре года. Но сопротивление политике Хубилая, переместившего центр Великой Империи в Китай, с разным размахом продолжалось на протяжении дальнейших 40 лет. Хайду, потомок Угэдэй хана, никак не мог примириться с Хубилаем. Сын Хулагу хана со своей армией сражался на стороне Аригбухи, тогда как сам Хулагу встал на сторону Хубилая.

После низвержения Хулагу ханом Багдада – оплота исламского мира того времени – и казни Багдадского халифа, являвшегося его высшим лицом, Берке, хан Золотой Орды, наследник Бату хана, ставший правоверным мусульманином, озлобился на Хулагу и не таил угрозы. Он многократно обменивался гонцами с Бейбарсом, договариваясь о совместном выступлении против улуса ильхана Хулагу.

К тому же спор между Хулагу и Берке вышел и из-за богатых кавказских земель, сопредельных между их владениями. Дело усугубилось тем, что несколько княжичей ханских кровей из Золотой Орды, служивших в армии Хулагу хана, были убиты при загадочных обстоятельствах. Всё это привело к тому, что в конце 1260-года вблизи Дербента два монгольских войска столкнулись между собой в братоубийственной сече, безжалостно проливая кровь друг друга.

***

В этом сражении с обеих сторон участвовало небывалое количество воинов. Пишут, что такой небывалой битвы ещё не было ни во всех предыдущих войнах при Чингисхане, ни потом. Здесь всего за несколько дней пролилось несравнимо больше монгольской крови, чем той, что пролилась в ходе всей истории монгольских завоевательных походов.

Наряду с этим потомки улуса Джагатая, посчитав, что их незаслуженно обделили, начали притязать на земли Золотой Орды и земли ильханов. На стыке этих государств, на приграничных землях в Средней Азии, то и дело вспыхивали вооружённые стычки. По причине всех этих сложных обстоятельств Хулагу хан не смог послать главные силы своёго войска в Сирию и Мисир. Это позволило мамлюкам закрепиться в Сирии и затем нанести ещё одно поражение значительной группировке монгольских войск в 1281 году вблизи города Хомс.

***

Впервые острие монгольской сабли притупилось в Айн-Джалуте. Но почти одновременно с этим, закономерно или случайно, по всей Монгольской империи как заразная болезнь, безжалостно уничтожая её единство и мощь, начали распространяться раскольнические помыслы и деяния. Не прошло много времени, как великая Великая Империя раскололась. Из неё образовались: с центром в Китае сверхдержава Азии – Империя Юань или Синяя Орда, в Средней Азии – улус Джагатая, в Иране, на Ближнем Востоке – империя ильханов, от восточных окраин кипчакской степи до реки Днестр возникла Золотая Орда.

Если бы чингизиды не впали в междоусобные воины, как верил Кит Бука, копыта конницы Хулагу хана сравняли бы Сирию и Мисир с землей и не помешал бы этому ни полководческий талант Бейбарса, ни доблесть тюрок-мамлюков. Это признают и сами арабские историки. В ту эпоху силовому напору степняков, который достиг наивысшей точки своей мощи, никто не был в состоянии противостоять. По всем театру военных действий – будь то в Китае, на Руси, в Европе или на Ближнем Востоке – не было ни одной силы способной выдержать безудержный натиск конницы кочевников. Разве что сами они могли на равных сразиться между собой. Что, к сожалению, и произошло.

В любых исторических деяниях существуют его отправная точка, поступательное развитие, достижение наивысшей точки – апогея, затем начинается обратное движение – спад, в чём человечество убедилось предостаточно. В XIII веке деяния Чингисхана и его потомков достигли своего апогея, затем начался обратный отсчёт времени, мамлюки оказались отправной точкой этого движения.

Однако ни одному другому народу не удалось создать подобную сверхогромную империю. До сих пор многие историки задаются вопросом: почему, каким образом воины степей были столь непобедимы, откуда и в чём заключалась их сила. В тот момент Великая Империя простиралась на девятой части всей известной в то время суши, это приблизительно 33 млн. кв.км. В XVIII-XIX веках колониальные владения Великобритании, в период её наивысшей мощи распространялись на 33,7 млн. кв. км, но в то время все неизвестные земли были уже открыты, и с учётом этого, её колониальные территории составляли менее одной трети всей суши на Земле.

***

Замечено что, начиная ещё с времён Чингисхана, монголы только к одному народу относились с особой суровостью, повсюду преследуя и стремясь подавить. Это были родственные монголам по происхождению кипчаки-тюрки, кочевавшие на обширной территории от подножия Алтайских гор до реки Днепр, которые и не уступали монголам в воинском умении и отваге. Может быть, именно из-за того что кипчаки на равных соперничали с ними, монголы относились к ним с такой непримиримостью. Субэдэй-богатур впервые столкнулся с кипчаками, преследуя остатки меркитов на реке Чуй, с тех пор и продолжалось монгольское гонение на них вплоть до Венгрии, к мадьярам. А потом ещё дальше – до границ Мисира (Египта).

Первая династия мамлюкского государства, называемая Бахрейской и просуществовавшая с 1250-го по1382-й год, происходила именно от этих кипчаков и тюрков. Кутуз родился в Хорезме, а Бейбарс – либо в Крыму, либо в Карахане сегодняшнего Казахстана.

***

Для казахов Бейбарс является национальной гордостью, они почитают его как своего эпического героя. В честь него были воздвигнуты памятники, в наше время о нём был создан многосерийный фильм. Находящаяся в Каире мечеть Бейбарса и его мавзолей в Сирии были реконструированы правительством Казахстана (а в Казахстане находится мавзолей-гробница Джучи хана. К большому сожалению, не говоря о какой-либо реконструкции, ни одно официальное лицо или делегация Монголии не посетили этот мавзолей-гробницу, вообще мало кто знает о её существовании).

Победа Бейбарса при Айн-Джалут над одним туменом монголов принесла ему славу ничуть не уступающую славе великого султана Саладина, разгромившего объединённую армию крестоносцев в 1187 году в местности Хаттин, на расстоянии чуть более 60-ти километров от Айн- Джалут. И в честь победы при Айн-Джалут исламские историки назвали Бейбарса «Исламским львом».

Во время захвата Чингисханом Хорезма небольшое тюркское племя, обитавшее на севере города Мерв, отошло на запад, временно нашедши убежище в Армении. Затем, спасаясь от продолжающегося на Ближнем Востоке наступления войск Великого хана руководимых Чормоган и Байчу, это племя достигло Анадолы (Современная Анатолия). Позже они положили основу для возникновения всесильной Оттоманской империи на территории, перекинувшейся с Азии и до половины европейского континента. Можно сказать, что эта империя зародилась по стопам и на руинах всемирной империи, созданной Чингисханом.

***

Эпилог

Сила военных походов степняков, непобедимая на протяжении целого столетия, истощилась среди песчаных холмов Айн-Джалут Синайской пустыни. Иссякла – как поток ливневого дождя уходит в песок. Устоявшееся и неподлежащее сомнению представление как на Востоке, так и на Западе о непобедимости степных завоевателей – исполнителей божьего повеления – рассеялось. Осталась только легенда. Такая судьба ожидала эти завоевания.

Весь арабо-мусульманский мир увидел, что монголов тоже можно победить, что они, как и все, созданы из плоти и крови. И что, когда настанет час, они тоже балансируют на тонкой грани между победой и поражением. Войско, которое сражалось в Айн-Джалут представляло собой одну небольшую группировку, всего лишь один тумен Великой империи. Это была одна из сотен их битв. Поражение при Айн-Джалут положило конец дальнейшим завоеваниям, но оно ни в малейшей мере не пошатнуло устои Великой Империи, её сила и мощь по-прежнему повсюду вызывали страх и уважение.

Айн-Джалут, по своему смыслу, ознаменовал прощание с идеей господства Великой Империи Чингисхана над остальным миром. Идеи изначально несбыточной, обречённой на неизбежный провал. Великий хан делил людей на две группы. Не на аристократию и их слуг, не на богатых и бедных. А разделял по их преданности делу, которому они служат, уважал честность и верность, презирал жадных, подхалимов, ненавидел предателей. Чингисхан, где бы ему ни повстречались такие – давил их как ползучих гадов, вшей и клопов.

Разгневанный Чингисхан казнил приближённых Джамухи, когда те, предав своего хозяина, привели его в плен. В то же время он оказал высокое доверие Наян батыру, пришедшему к нему служить, но предварительно дав возможности уйти своему господину – Таргудай хану. Впоследствии Наян стал одним из военачальников Чингисхана и с честью служил ему до конца. Чингисхан уважал храбрость и самоотверженность Зургадая, хана тайчиутов, хотя тот являлся его непримиримым врагом.

За верность и доблесть Чингисхан причислял своих нукеров к подданным Хух Тэнгри. Такими нукерами были Джэбэ, Субудай, Наяа, Мухулай, Кит Бука и многие другие. По определению Л.Н. Гумилёва, это были «люди длинной воли». Они ярко выделялись среди остальных беззаветным служением делу, готовностью жертвовать собой ради общего дела. Эти качества широко проявились среди монголов в XIII веке. Кит Бука, погибший при Айн Джалут, и другие батыры были последними представителями такого поколения.

***

Образ полководца Кит Бука из глубины столетий встаёт перед нами преисполненный гордости и доблести, в трагический момент своей смерти обращаясь к потомкам: «Да не устыдятся мною потомки, не скажут, что я спасал свою шкуру, убегая от врага и показывая им спину». Ему нечего стыдиться перед потомками, а вот потомкам есть, за что стыдиться перед ним.

Героический конец Кит Бука оказался последней песнью величия монголов. Пусть сегодня эта песнь будет призывом, который пробудит погаснувшую в нас отвагу, воодушевит наш разум, восстановит растерянную веру и разбудит дремлющую в нас силу.

***

3 сентября 2010 года

Написано в месте – Пасть каменного мужа

Автор: Баасангийн Номинчимид, перевод С.Эрдэмбилег

Источник: © Интернет-журнал «Asia Russia Daily»

Джерело