Ф. Ф. Мухаметов. Монгольская "Яса" и ее роль в системе общественных отношений империи Чингисхана. Часть 2

Создание новых законов должно было обеспечить существование новому стереотипу поведения, непривычному, но целесообразному. Например, законы Чингисхана карали смертью за убийство, блуд мужчины и неверность жены, кражу, грабеж, скупку краденого, сокрытие беглого. Осуждалось чародейство, направленное во вред ближнего, троекратное банкротство, т.е. невозвращение долга, и невозвращение оружия, случайно потерянного владельцем в походе или в бою. Наказывался тот, кто отказал путнику в воде или пище. Неоказание помощи боевому товарищу приравнивалось к самым тяжелым преступлениям: "Если кто-нибудь в битве, нападая или отступая, обронит свой вьюк, лук или что-нибудь из багажа, находящийся сзади его должен сойти с коня и возвратить владельцу упавшее; если он не сойдет с коня и не возвратит упавшее, то предается смерти"24.


Более того, "Яса" запрещала, кому бы то ни было, есть в присутствии другого, не разделяя с ним пищу. В общей трапезе ни один не должен был, есть более другого25. Значительным нововведением было положение о взаимопомощи и взаимовыручке: воины Чингисхана должны были быть уверены, что боевой товарищ их не бросит. [152]
Новый общественный императив монголов о взаимовыручке включал в себя гарантию, даваемую и боевому товарищу, ставшему жертвой предательства. Если его не могли спасти, то за него следовало отомстить нарушителям закона гостеприимства. Противники монголов на это возражали, что и на войне убивают, и что обман (дезинформация) дозволен, и что те, кто не убивал после, не виноваты, следовательно, не несут за чужой поступок ответственности. С этим монгольское правосознание не спорило, считая, что смерть на войне действительно естественна, ибо "за удаль в бою не судят"26. Более того, самым доблестным противникам, попадавшим в плен, предлагалась не только пощада, но и прием в ряды монгольского войска с правом на выслугу и продвижение по службе. Но вместе с тем, дезинформацию монголы делили, на обман противника, который должен воспринимать обстановку критически и на предательство или обман доверившегося клятве, т.е. договору или обычаю гостеприимства. Смерть во время войны всего лишь, по их мнению, закон природы, а убийство доверившегося - оскорбление естества, следовательно, божества.
Предателей и гостеубийц уничтожали беспощадно вместе с родственниками, ибо считали они, что люди, причастные к предательству, не должны жить и производить потомков, так как монголы признавали коллективную ответственность и наличие наследственных признаков (генофонд) 27. Надо сказать, что закон о неприкосновенности послов, в отличие от своих противников, монголы выполняли последовательно. Как справедливо замечает Л. Н. Гумилев "позднейшие дипломаты должны были скинуться на памятник Чингисхану и его закону, потому что в древности и в средние века убийство чужеземца преступлением не признавалось"28. В ответ на убийство монгольских послов уничтожались их убийцы, и даже города. Они несли, по мнению монголов, коллективную ответственность за содеянное преступление. П. Карпини отмечал, "у татар (монголов) есть обычай никогда не заключать мира с теми людьми, которые убили их послов"29.
Чингисхан сделал из своих подчиненных организацию с общественным императивом "Будь тем, кем ты должен быть", где все должны были следовать закону, включая хана. И хан являлся для всех своих воинов примером исполнения Ясы, иначе монголы отказали бы ему в доверии30.
С течением времени Чингисиды и военно-кочевая знать в западных улусах империи все более воспринимала традиции ислама и его государственные устои, менее ограничивая свою жизнь предписаниями "Ясы". По словам Хамдаллаха Казвини, "у монголов нет обычая обитать в городах, и это противно Ясаку Чингисхана". Между тем именно это требование наиболее часто нарушалось самими Чингисидами как в улусе Чагатая, так и в улусах Джучи и Хулагуидов31.
Период действия "Ясы" в монгольских улусах точно неизвестен. Главенствовать над прежними законами и традициями "Ясе" удавалось только до трагических событий конца XIV в., когда принцип орды ("народ-войско") возобладал над принципом "народ-союз племен". Только после великой замятии32 последовал политический распад Улуг Улуса и этническое разделение на татар казанских, крымских, астраханских, сибирских, ногайских и казахов. Почти все они в XIV в. вернулись к обычаям предков и в ряде случаев восстановили республиканский строй - племенные союзы или жузы33.
Сохранение монгольского права можно отметить в некоторых областях ранее входивших в состав Монгольской империи и в более позднее время. В государстве Тимура (правил в 1370 - 1404 гг.) связанное с именем Чингисхана право чаще обозначалось старотюркским словом "тору", переделанным в "тура", чем монгольским "яса". Об отношении к "Ясе" Чингисхана в государстве Тимура при последних Тимуридах можно наглядно судить по следующим словам Бабура: "Прежде, - пишет он, - наши отцы и родичи тщательно соблюдали постановления Чингисхана. В собрании, в диване, на свадьбах, за едой, сидя или вставая, они ничего не делали вопреки тура. Постановления Чингисхана не есть непреложное предписание, которому человек обязательно должен следовать. Как бы ни оставил после себя хороший обычай, этот обычай надлежит соблюдать; если отец издал хороший закон, его надо сохранить, если он издал дурной закон, его надо заменить хорошим"34.
В восточных областях Чагатайского улуса, в Монголистане, основные положения "Ясы" сохранили свои действия еще в XV - начале XVI века. И джучиды Восточного Дешт-и Кыпчака XVI в. - предводители узбеков и узбеков-казаков, - согласно сведениям источников, при решении многих важных дел поступали по "установлению Чингисхана". Некоторые статьи, главным образом уголовного характера, перешли в кодифицированное обычное право последующих веков, в частности, в законы хана Тауке ("Жети жаргы") - памятник права казахов XVII века.
Большинство историков-монголоведов отдают должное тому огромному значению, которое имело последовавшее на курултае 1206 г. обнародование "Великой Ясы", [153] а именно - установлению в государстве твердого правопорядка, благотворному влиянию на нравы кочевых племен и развитие законодательства в последующие годы: "Джасак (Яса) предписывает терпимость в вопросах религии, почтение к храмам, к духовным лицам и к старшим, а также милосердие к нищим; он устанавливает строгий контроль над семейной и домашней жизнью монгола..." Согласно "Ясы" смертная казнь предусматривалось: "За обращение князей к третьим лицам помимо хана, за неоказание помощи в бою, за оставление своего поста без разрешения начальника, за небрежность солдат и охотников (волонтеров) в исполнении обязанностей службы. Также за оказание милосердия пленным без ведома того, кем они были взяты, за невыдачу беглых рабов и пленных владельцу, за убийство, кражу, лжесвидетельство. Это распространялось на измену, прелюбодеяние, заведомую ложь, волшебство, тайное подслушивание, поддержку третьим лицом одного из двух спорящих (или борющихся) и т.д."35.
Влияние этого законодательства на народные нравы подтверждается свидетельствами сторонних наблюдателей, например Плано Карпини и Гильома де Рубрука. Первый из них пишет: "Словопрения между ними (монголами. - Ф. М.)бывают редко или никогда; войн, ссор, ран, человекоубийства между ними не бывает никогда. Там не обретается также разбойников и воров важных предметов... Один достаточно чтит другого и все они достаточно дружны между собою... Взаимной зависти, кажется, у них нет... Женщины их целомудренны, и о бесстыдстве их ничего среди них не слышно..." 36. Эти же мысли подтверждает китайский генерал Мэн Хун, современник Чингисхана, ездивший к нему в Монголию. Ибн Баттута, арабский историк, также пишет, что у монголов конокрадство не существовало благодаря строгости законов против воровства37.
Ряд исследователей XIX в., как, например, профессор И. Березин и В. Васильев, смешивали "Ясу" и "Билик" Чингисхана38. Известный востоковед П. Мелиоранский в 1901 г. подверг "Билик" специальному исследованию и установил, что разница между содержанием "Ясы" и "Билика" Чингисхана состояла в том, что в "Ясе" перечислялись и описывались проступки и преступления с указанием наказания, а в "Билике" определялся порядок следствия и судопроизводства. Иными словами, "Яса" представляла собой узаконенное предписание, которому должны были строго следовать Чингисиды и их подданные, а "Билик" являлся своего рода процессуальным кодексом, согласно которому совершался суд над нарушителями "Ясы".
"Билик" Чингисхана в начале и в конце года становились предметом преподавания для Чингисидов и военной аристократии, его знание высоко ценилось в обществе. Сохранению "Билика" сначала в устной форме, а затем передаче в письменном виде способствовало еще и то, что Чингисхан обладал замечательным даром: свои наставления и изречения он облекал в легкую стихотворную форму. Впоследствии, с увеличением числа людей, овладевших письмом, такие распространенные изречения, а также новые поучения и наставления вносились в сборник. Одно из изречений "Билика" гласит: "Среди народа должно быть подобным теленку, маленьким и молчаливым, а во время войны - подобным голодному соколу, который является на охоту: должно приниматься за дело с криком"39. Этой статьей подчеркивается то напряжение энергии, которое необходимо во время войны, и тот смелый наступательный порыв, когда монголы с пронзительным криком, по мнению Чингисхана, важной составляющей воинского духа, бросались на врага.
Таким образом, "Яса" диктовала во всем стремление монголов к победам, ибо в те времена только война и победа над врагом могла избавить народ от постоянной угрозы и "установить в нем (мире. - Ф. М.) универсальное состояние мира"40. С момента воцарения Чингисхана монгольские рода и племена, объединившись, вышли на мировую военно-политическую арену, став народом, оставившим значительный след в истории всего Евразийского континента.

Примечания

24. ХАРА-ДАВАН Э. Ук. соч., с. 99.
25. ГУМИЛЕВ Л. Н. Древняя Русь и Великая степь, с. 304.
26. Там же.
27. ГУМИЛЕВ Л. Н. В поисках вымышленного царства, с. 251, 252.
28. Он же. Древняя Русь и Великая степь, с. 306.
29. Путешествия в восточные страны Г. де Рубрука и П. Карпини. Алматы. 1993, с. 71.
30. МУХАМЕТОВ Ф. Ф. Звезды на степном небосклоне, с. 43.
31. СУЛТАНОВ Т. И. Ук. соч., с. 32.
32. То, что происходило в Золотой Орде в период 1359 - 1380 гг., названо в русских летописях Великой замятнёй. В это время в Орде ханы менялись по несколько раз в год.
33. МУХАМЕТОВ Ф. Ф. Звезды на степном небосклоне, с. 44.
34. СУЛТАНОВ Т. И. Ук. соч., с. 32.
35. ХАРА-ДАВАН Э. Ук. соч., с. 90.
36. Путешествия в восточные страны..., с. 30.
37. ХАРА-ДАВАН Э. Ук. соч., с. 90, 91.
38. "Великая Яса" включала в себя два раздела: 1) "Билик" - сборник изречений Чингисхана, который содержал в себе мысли, наставления и его решения. Они могли быть как общего, теоретического характера, так и суждениями по поводу конкретных случаев; 2) собственно "Яса" - свод законов, военных и гражданских, с установлением ответственности за их исполнение.
39. ХАРА-ДАВАН Э. Ук. соч., с. 98.
40. ВЕРНАДСКИЙ Г. В. История России..., с. 13.

Мухаметов Фарит Федорович - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Троицкого филиала Челябинского госуниверситета.

Коментарі

Популярні публікації